Глава третья. Один бездушный, другой бесстыжий

— Чжан ЛаньШоу, ты внимательно проверил или нет? Уверен, что у него лишь внешнее повреждение? Нет проблем в других аспектах?

Марлю, смоченную крепким алкоголем, Чжан ЛаньШоу свирепо прижал к руке Чжао ЧэнШу, отчего тому было больно так, что оскалился.

— Ваше Величество, эта рана немного глубокая, следите, чтобы не мочить. — Чжан ЛаньШоу счел, что не услышал вопрос, и лишь сосредоточенно завершил работу на основной должности.

Чжао ЧэнШу был недоволен, что Чжан ЛаньШоу перевел разговор на другую тему, и, допытываясь, сказал:

— Возможно ли, что из-за того, что Мы и А-Цюань насильно отобрали Цан Си из рук белого и чёрного духов¹, его дух и душа² не в порядке и характер сильно изменился?

¹ Те, кто забирает души в царство мёртвых.
² Тройственное духовное (разумное) начало — хунь и семь нечистых (животных) духов — по. Хунь ответственна за эмоции и ментальные процессы, в т.ч. сон и транс, во время которых эта душа могла временно покидать тело и действовать автономно; по ответственна за физиологические процессы и двигательные функции тела (подробнее можно прочитать на байду или в книге «Путь золота и киновари»).

Чжао ГунЦюань знал, что Чжао ЧэнШу вошел туда разок, и полученный удар также был немаленьким. Он решил эту большую ответственность за его утешение вручить Чжан ЛаньШоу:

— Глава лечебницы Чжан, Его Величество задал тебе вопрос, почему не отвечаешь?

Чжан ЛаньШоу ощутил, что эти двое сюнди — один бездушный, второй бесстыжий. Ни капли не понимают, как пишется слово «самоанализ». В конечном счете он не смог сдержаться и сказал прямо:

— Ваш покорный слуга считает, что раз уж Ваше Величество и ванъе не хотят позволять ему умереть, то не надо раздражать его.

У двоих сюнди в сердце имелось сомнение, и они взглянули друг на друга. Слушали, как Чжан ЛаньШоу продолжил говорить.

— С древности и до настоящего времени победитель получает все³ — это незыблемая истина, но как бы то ни было, Цан Си также является человеком, который был государем. Во всяком случае, нужно считаться с его достоинством. Ваше Величество надел на себя яшмовую подвеску Бога войны бывшего Чжао, ванъе к тому же носит на спине золотой меч, который изготовил Род Цан. Каким образом это не заставит человека горевать, столкнувшись с такой картиной?.. — Чжан ЛаньШоу взвешивал используемые слова:

³ В прошлом считалось, что в борьбе за политическую власть те, кто побеждал, считались легитимными и объявляли себя императором; те, кто терпел поражение, считались нелегитимными и клеймились как бандиты. Подразумевается, что у успешных людей в руках власть, и никто не смеет их обвинять, а у проигравших тем не менее нет слов для оправдания.

— Заболевание на теле ваш покорный слуга может вылечить лекарствами, сердечную болезнь ваш покорный слуга все же не может излечить.

Чжао ЧэнШу совсем не думал про этот вопрос, он немедленно развязал яшмовую подвеску на поясе и впихнул в рукав. Чжао ГунЦюань также, призадумавшись, гладил золотую головку рукояти в форме зверя на поясном мече. Чжан ЛаньШоу больше не болтал лишнего, поклонился и покинул комнату.

Сюнди, двое людей, очень долго не произносили ни слова. Солнце постепенно закатывалось в сторону запада. Теплая и красная заря осветила, проникая через ту глазурованную ширму у входной двери внутренних покоев Цан Си. Словно кровью окрасила этот квадратный цунь неба и земли. Впрочем, с той еще не рассеявшейся блеклой кровью внутри комнаты хорошо сочеталось.

Его кровь была одного цвета с их кровью. Но предопределено, что нет возможности смешаться вместе.

В конце концов, начиная со встречи, все было основано на обмане.

В момент, когда жизнь висела на волоске, удостоились помощи Сун-вана и Цан Си. Двое сюнди, Чжао ЧэнШу и Чжао ГунЦюань, выжили по счастливой случайности. Вернувшись в ЧжоЧжоу, только из уст отца узнали, что Цан Сюань вынудил всю семью Сун-вана переехать в ХанЧжоу. В сердце полностью негодовали. Оставалось лишь сожалеть, что положение севера неопределенное, нельзя сразу же вести бойцов пробиться в ХанЧжоу, чтобы спасти благодетеля.

Север был не слишком спокойным. Юг также пришел в беспорядок. Цан Сюань вскоре после того, как перенес столицу в ХанЧжоу, стал жертвой покушения. Его несколько сыновей ради того, с позволения сказать, «императорского трона» дрались так, что голова разбита и течет кровь. Это дало императорскому двору ЛоЯна, так называемому «началу новой династии⁴», возможность передохнуть. Чжао ЦяньДэ, взяв с собой двоих сыновей, искусных в военном деле, без перерыва посылал войска в поход. Варваров севера, грабивших во время пожара⁵, спешно возвращали в родные места и покончили с беспокойством за свой тыл во время отправления в поход для захвата южных земель. Маленький император Цан Тао предоставил титул гогуна Чжао ЦяньДэ, продвинул до первого министра — тот мог возглавлять сто человек вооруженной охраны, входить и выходить из императорского дворца и высоких приказов⁶. С этого времени Семья Чжао окончательно захватила реальную власть на севере.

⁴ Законный статус феодальной династии в древности.
⁵ Образно «прижимать человека в трудную минуту».
⁶ Высокие приказы: Кабинет министров, Совет двора и Центральный секретариат.

Императорский же двор ХанЧжоу демонстрировал большую постановку, в которой птица-рыболов и устрица вцепились друг в друга, а выгода досталась рыбаку⁷. Превзойдя предположения всех, самый младший сын Цан Сюаня, Цан Ле, выкарабкался из горы трупов и моря крови старших братьев и стал новым преемником. После того как взошел на трон, Цан Ле изменил на прямо противоположное отношение своего отца к северу. Он постоянно отправлял посланников в ЛоЯн выражать свое хорошее расположение, передавал стремление, что хочет совместно управлять Поднебесной. Отец и дети Царства Чжао естественно понимали, что это тактика оттягивания боевых действий, однако вновь поднимать щиты и копья для обеих сторон было бесполезно, и они также послали представителя «радушно» ответить.

⁷ Образно в значении «в конфликте двух сторон выгода достается третьему».

Некоторое время юг и север, два императорских двора, управляли, разграничившись по реке⁸. Вопреки ожиданиям, удивительно поддерживали мирную обстановку.

⁸ Имеется в виду Великая река, река Янцзы.

Однако под внешней видимостью мира по-прежнему бурлило внутреннее недовольство. Обе стороны постоянно перевозили шпионов к противнику. Даже Чжао ЧэнШу и Чжао ГунЦюань в свое время скрыли личности и, смешавшись с отрядом послов, направились в ХанЧжоу. Их цель, за исключением разведывания информации, имела еще один пункт — повидать своего благодетеля. Если смогут уговорить Цан Аня переместиться на север, для общественного дела и для личного интереса, — все будет очень полезно.

Только когда двое людей прибыли в ХанЧжоу, Цан Ань уже тяжело болел и был неизлечим. Его единственный сын Цан Си получил большое доверие от Цан Ле. Не только унаследовал положение У Юэ-вана, еще и получил официальное назначение командующим левым крылом армии. Являлся при дворе главой молодых высокопоставленных лиц.

На этот раз ответственным за прием северных посланников также на самом деле являлся Цан Си. Ему в этом году только исполнилось семнадцать. Хоть снаружи обладал незрелостью молодого человека, манеры речи и поведения всегда были надлежащими. Обращался с людьми во всем как следует. Во всех отношениях был облик способного подданного и опытного чиновника.

Возможно, вода и почва юга более благотворны для людей, Цан Си из расписанного румянами и выгравированного из белого нефрита ребенка вырос в настоящего красавца. Перед тем как начался вечерний пир, он уже сменил тяжелую одежду вана, сейчас он был одет в ланьпао⁹ с широкими рукавами цвета небесного аметиста. Снаружи была накинута сетчатая одежда цвета белых перьев¹⁰. Он не повязал поясной ремень, лишь шелковой лентой связал на талии. Тонкая талия обрисовала дугу, подобную луне в последней четверти.

⁹ Ланьпао — официальная одежда прошлых эпох с круглым воротником и широкими рукавами, одежда учёных и благородных людей. Выглядит так.
¹⁰ Это не совсем чисто белый цвет, он немного серый, как тут.

В сиянии фонаря его нежная кожа походила на изящную и гладкую глазурь драгоценного фарфора, к тому же как будто тщательно отполированный прекрасный нефрит. Облик мягкий, словно луна обвела туманную картину¹¹. Да еще родинка киновари между его бровей добавляла немного обворожительности. В это время он как раз услышал беседу людей. Золотые зрачки распространяли колышущийся свет¹². Уголки губ слегка поднялись, затаив улыбающееся выражение, чистое и легкое. Однако даже если не улыбался, эти немного красные, словно румяные, тонкие губы также достаточно заставляли людей потерять голову.

¹¹ На фоне туманной дымки, очерченной лунным светом, пейзаж или настроение описываются как мягкие, эфирные и поэтичные, переплетенные, как дым и лунный свет.
¹² Описывает глаза, подобные поверхности воды, мерцающие текущим сиянием, как будто в них бурлит живая сила.

Блестящие взгляды двух сюнди пересекли толпу людей и стоп-кадром остановились на этом прекрасном лице Цан Си. В сердце поднялась волна дрожи. Так же не только лишь у них — все присутствующие люди не смогли сдержаться и не пялиться на эту куклу¹³ с миловидным лицом.

¹³ Также означает «человек».

Вероятно, взгляды Чжао ЧэнШу и Чжао ГунЦюаня были еще более неприкрытыми, чем у других, Цан Си обернулся и посмотрел сюда. Двое, стоящие в углу стены, заставили у него родиться немного чувства знакомых. Дождавшись, когда толпа рассеется, он пошел в направлении двоих людей.

На лице Чжао ЧэнШу показалось выражение радости. Он сложил руки¹⁴ и поприветствовал Цан Си:

¹⁴ Левая кисть охватывает правый кулак перед грудью.

— Приветствую ванъе.

Чжао ГунЦюань все еще был в оцепенении. Когда Чжао ЧэнШу ударил локтем, только тогда отреагировал, опустил голову и поприветствовал.

— Двое… — Цан Си оглядел разок высоких и больших мужчин перед собой. Заметил, что они одеты императорскими телохранителями. Тот, у кого лицо темное, был немного старше, улыбка дружелюбная. У того, у которого лицо белое, было суровое выражение лица, темно-красные зрачки прямо уставились на него. Это заставило Цан Си немного почувствовать неловкость. Он невольно слегка нахмурился и спросил:

— Мы где-то встречались?

— Ванъе, возможно, забыл. В тот год на казенной дороге¹⁵ мой младший брат заболел. Это ты и Сун-ван дали моему младшему брату лекарство! — Чжао ЧэнШу был заполнен улыбкой, и он сердечно стиснул руку Цан Си. У Цан Си эта пара рук была мягкой, словно без костей. Пальцы длинные и тонкие. Кончики пальцев несли с собой крохотное чувство прохлады, и ощущение, которое давали Чжао ЧэнШу, походило на то, что гладил агат.

¹⁵ Общественная дорога в древности, которую построили под управлением правительства.

Чжао ГунЦюань не был таким открытым, как старший брат. Он немного сдержанно сказал:

— Премного благодарен ванъе за спасение жизни.

Цан Си задумался на миг и, неожиданно осознав, сказал:

— Это вы? Как могло случиться, что вы тут?

— В тот день после ухода ванъе мы столкнулись с бродячими разбойниками и отбились от отряда. Отправились в ЛоЯн, чтобы найти убежище у семьи родственников. Слышали, что Первый министр Чжао вербовал солдат, и тогда подали заявку на должность, чтобы заработать на жизнь. Это не… хе-хе… — Чжао ЧэнШу почесал затылок, улыбнулся прямолинейно и искренне:

— Не ожидал, что смогу тут встретиться с ванъе.

— Путь века¹⁶ в смятении, вам также было непросто. — Цан Си только вышел из периода траура¹⁷. Не думал, что сможет тут увидеть людей, которые были спасены отцом¹⁸. В миг он немного глубоко задумался.

¹⁶ Образно о политическом режиме и нравах общества.
¹⁷ Период, когда ребенок стоит в почетном карауле у гроба умершего родителя.
¹⁸ Тут идет обращение к отцу с указанием, что он ван (князь).

Чжао ЧэнШу все еще хотел немного поболтать с Цан Си и постараться расположить к себе, когда подбежал сопровождающий. Он что-то сказал на ухо Цан Си. Тот, немного сожалея, сделал полупоклон¹⁹ двоим людям.

¹⁹ В знак уважения.

— Мелочей множество. Первым откланяюсь.

Цан Си повернулся кругом и собирался уходить, когда Чжао ЧэнШу быстро²⁰ догнал. Следуя сбоку от него, тот, думая о своем, без остановки говорил:

²⁰ Буквально «три шага становились двумя». Расстояние в три шага проходилось за два.

— Великую милость ванъе сяоди никогда не забудет! Если ванъе будет польза получить сяоди, сяоди желает верой и правдой служить ванъе…

Цан Си вежливо и отстраненно кивнул. Повернулся и шепотом передавал сопровождающему дальнейший план, не обращая внимания на Чжао ЧэнШу.

Чжао ЧэнШу понимал, что далее гнаться неподобающе, и сразу же остановил шаги. Постоянно провожал взглядом Цан Си, который шел и повернул за галерею. Неожиданно он громким голосом выкрикнул его силуэту, что вот-вот исчезнет:

— Ванъе! Меня зовут ЧанГу!

Неизвестно откуда выскочивший Чжао ГунЦюань также, следуя, крикнул:

— Меня зовут ЧанФэн!

Цан Си оглянулся назад и как раз увидел издалека двух братьев, которые неловко махали сюда рукой. Он почувствовал, что это немного забавно. Он изогнул уголки губ и отправился в отдаленное место галереи.

Его чарующая и чистая улыбка вместе с сильным ароматом ночного цеструма²¹ снаружи галереи запечатлелась в головах братьев царства Чжао на долгое время и не рассеивалась.

²¹ Выглядит тут.

После этого Чжао ЧэнШу и Чжао ГунЦюань умышленно сфабриковали несколько «неожиданных встреч». Пусть даже могли только сказать Цан Си несколько редких фраз, частота большая, и в любом случае мало-помалу начали узнавать друг друга поближе. Они естественным образом считали себя «друзьями» Цан Си.

 

Он подумал, что ощущение, что был обманут друзьями, на самом деле не очень приятное. Чжао ЧэнШу чувствовал, что Цан Си в тот же момент злился и ему требовалось выместить злобу — в рамках здравого смысла. Он принял окончательное решение, что необходимо хорошенько извиниться перед ним. Несмотря на то, какие недоразумения имелись между ними, достаточно, что он к Цан Си будет относиться вдвойне хорошо, всегда можно добиться его прощения.

Чжао ГунЦюань, лишь опираясь на действия, демонстрировал истинные помыслы. Он приказал человеку прибрать в комнате предметы, которые могли навредить, и ослабил путы Цан Си, который был плотно связан. Он самолично поменял для него новые постельные принадлежности и подушку. Еще специально принес успокоительное сандаловое²² благовоние, уложил в серебряную грелку²³ с орнаментом цветов и птиц и повесил на крючок для шторы, чтобы рассеять едкий запах лекарств в комнате.

²² Сандал белый (лат. Santalum album).
²³ Грелка для благовоний, выглядит тут.

Цан Си лежал больше месяца. Первоначально уже был слабым, промучавшись так долго, уже находился на пределе физических и духовных сил. Он больше не обращал внимания на Чжао ЧэнШу и Чжао ГунЦюаня. Съежившись, он залез в постель, которая была такой горячей, что согревала. В сопровождении горя, которое с головы до ног то поднималось, то падало, он в полузабытьи уснул.

За занавеской Чжао ЧэнШу пристально смотрел на изможденный болезненный вид Цан Си. В сердце он бесконечно жалел, однако только подумал, что в прошлые несколько месяцев Ханчжоу укрепил стены и опустошил поля²⁴, Цан Си отстаивал до конца и не выходил, и все-таки за счет охранных войск, которых было менее двадцати тысяч, истощил большую часть самой отборной боевой мощи ДаСя. Еще были прошедшие пять лет. Цан Си, с одной стороны, направлял людей на север просить мира, с другой стороны, в ХуСяне²⁵ тренировал новобранцев. Даже непрерывно использовал лазутчиков, чтобы разжигать смуту в областях и уездах севера, переманивал на свою сторону цзедуши²⁶ СиШу²⁷, НаньХань и других территорий, что создало ему неизвестно сколько беспокойства.

²⁴ Образно «ничего не оставлять врагу».
²⁵ Зона реки Сян и озера ДунТин в провинции ХуНань.
²⁶ Посадник, правитель крупного посада. Значимая административная должность в средневековом Китае, подразумевающая сосредоточение в одних руках всей военной и гражданской власти на обширной территории.
²⁷ Нынешняя провинция СыЧуань.

Цан Си в каждом слове и в каждом звуке кричал, что они обманули его, однако когда это они не были сбиты с толку этим его лицом?

Чжао Чэншу с силой вздохнул. По-видимому, удар по ХанЧжоу все еще нельзя было считать концом. Дальнейший бой будет труднее вести.

Неизвестно, о чем думал Чжао ГунЦюань. Держа меч словно бог-хранитель двери, стоял²⁸ у входа в спальню Цан Си. Чжао ЧэнШу опасался, что если оставит тут Чжао ГунЦюаня, снова произойдет какая-нибудь неприятность. Схватив того за воротник, он приказал следовать за ним обратно во Дворец ФуНин.

²⁸ Не знать, что и делать.

Во Дворце ФуНин министры как раз постоянно ругались из-за вопроса о размещении сдавшихся подданных страны Чжао.

— Обсудили способ или нет? — Чжао ЧэнШу следовало бы от начала до конца принимать участие в этом совещании, но из-за происшествия с Цан Си он на полдороге дважды покидал собрание. Каждый раз возвращался, и выражение лица было суровым. Проницательные министры все-таки увидели, что у Чжао ЧэнШу было ранение, в душе волновались, что, если они неправильно распорядятся по проблеме со сдавшимися подданными, их Его Величеству, пожалуй, снова потребуется к ране прибавить рану.

Чжао ЧэнШу всеми силами спасал Цан Си, еще и привел из ХанЧжоу обратно во Дворец ЛоЯн. Не только ради того, чтобы отплатить благодарностью за спасение жизни в то время, а также принимая во внимание, что его статус наиболее подходящий, чтобы успокоить пожилых министров страны Чжао. Когда увидят, что с прежним государем обращаются уважительно, отношение всех этих пожилых министров к новому господину также будет отличаться. Наоборот, если обходиться с Цан Си с жестокостью, снова будут вызваны беспорядки, в которых честные и верные министры спасают господина и восстанавливают страну. К тому же неизвестно, сколько потребуется потратить времени, чтобы суметь утихомирить.

— Ваш старый слуга считает, что Вашему Величеству в самом деле, согласно обещанию гогуну У во Дворце ШэнПин, надлежит пожаловать титул тому человеку в Зале ШуйЮнь, потом выбрать тихое место, даровать резиденцию и попросить его поселиться там. Как следует²⁹ направьте людей ухаживать, и все. — Человек, который говорил эти слова, был старым министром, поступившим на службу ко двору у трех царствований³⁰. Возраст большой, спекулировал на своей старости, в речи в значительной степени имелось немного высокомерия.

²⁹ Книжное «любить всё живое» (один из принципов императорской добродетели как модели поведения: поскольку Небо рассматривалось как «прародитель всего живого», то император как Сын Неба нёс государственную ответственность за всех живых существ, находившихся под его властью).

³⁰ Тот, кто служил трем династиям.

— Чэнь³¹ считает неподобающе! Вашему Величеству лучше не забывать, что нам с Вами дорого обошлось завоевать ХанЧжоу. Этот последний правитель династии страны Чжао очень умеет перетягивать на свою сторону чувства народа. Освободить его — все равно что отпустить тигра в горы³². А вдруг у той группы сдавшихся министров возродятся другие мысли? — Немедленно выскочивший возразить человек когда-то под командованием Чжао ЧэнШу был назначен военным советником и, следуя за ним, много лет ходил походом. Он хорошо понимал, насколько ужасающая сплоченность противника.

³¹ Чэнь — Ваш покорный слуга, я.
³² Образно в значении «отпустить злодея на свободу».

— Ваше Величество, трижды подумайте! Если не дать возможности людям Поднебесной разглядеть, как Ваше Величество с почтительностью относится к последнему правителю династии Чжао, то как сможем показать облик, где океан моей ДаСя совмещает сотню рек³³?! — Еще имелись люди, которые не говорили о каких-то хороших способах и к тому же хотели проявить себя перед лицом Его Величества, они смело вели пустой разговор о величайших принципах.

³³ Образно «много».

— Чэнь поддерживает предложение.

— Чэнь поддерживает предложение!

Все министры снова начали шуметь, что брызги слюны разлетались во все стороны. Чжао ГунЦюаню все время не нравилось слушать весь этот галдеж гражданских чиновников. Однако то, что они обсуждали, касалось Цан Си, и он все-таки, набравшись терпения, сидел в стороне. Неизвестно, сколько прошло времени, Чжао ГунЦюань почувствовал, что сам вот-вот заснет. В конечном счете он услышал, как Чжао ЧэнШу ударил рукой по столу.

— Ладно, Мы уже приняли решение. Набросайте вчерне указ³⁴. Пожаловать Цан Си ИньЧуань³⁵-хоу. — Чжао ЧэнШу погладил тыльную сторону руки, которая только что была укушена Цан Си:

³⁴ Сделайте набросок высочайшего манифеста.
³⁵ Буквально «исчезнуть в реке». Смысл титула можно будет понять к концу книги.

— Он до сих пор болеет. Нельзя передвигаться. Временно сначала поживет в Зале ШуйЮнь.

— Главнокомандующий Цзиньувэй, повинуйся приказу! — Когда устроил дела Цан Си, еще имелось задание, которое необходимо было передать Чжао ГунЦюаню. Тон Чжао ЧэнШу был достаточно строгим.

Внезапно был назван. Чжао ГунЦюань смутно заподозрил неладное. Помедлив минутку, он только тогда ответил:

— …Чэнь здесь.

— Порученное дело с «ухаживанием» за ИньЧуань-хоу передаю тебе. Запомни, что нужно относиться к ИньЧуань-хоу в соответствии с этикетом, показать облик, что моя ДаСя совмещает сотню рек! — Это служебное поручение все же сложно выполнить. Не только министры ДаСя уставились, те несколько сдавшихся подданных также пристально смотрели. Невозможно сосчитать, сколько пар глаз сосредоточили внимание на каждом движении Зала ШуйЮнь. То, что наиболее лишало жизни, — это несгибаемый характер Цан Си. Сам по себе являлся фактором нестабильности. Чжао ЧэнШу волновался о постороннем, и ему оставалось только передать младшему брату, которому наиболее доверял, вести дела.

— Чэнь… подчинится указу. — Горячую картофелину³⁶ кинули, Чжао ГунЦюань вынужден был схватить.

³⁶ Образно «головная боль».

Увидели, что Чжао ЧэнШу намерениями уже вынес решение. Толпе министров также неприемлемо было снова высказывать какие-либо философствования, и они один за другим отступили. В конце концов остался лишь родной младший брат сына неба, главнокомандующий Цзиньувэй, Цзинь-ван Чжао ГунЦюань.

— Ваше Величество, как насчет того, чтобы все-таки отправить чэня на войну? Разве в НаньХань все еще не суматоха? Чэнь отправится проучить их… — Несмотря на то, что наложили лекарство, рана между большим и указательным пальцем у Чжао ГунЦюаня по-прежнему пульсировала тупой болью. По сравнению с мечом на поле битвы это все же заставляло его трепетать от страха.

— В НаньХань Мы должны принять личное участие в экспедиции, ты присматривай за домом! — Чжао ЧэнШу, естественно, понимал чаяния в сердце Чжао ГунЦюаня и сразу же закрыл его нить разговора.

Где может быть логика, в которой бросили картофель и после вернули назад?

— Чэнь!..

— Мы устали. Первым возвращайся! — Чжао ЧэнШу помассировал виски и, подпирая голову, прикрыл глаза и отдыхал. Больше он не обращал внимания на Чжао ГунЦюаня.

Позиция Чжао ЧэнШу давала понять, что нет шанса обратить это дело вспять. Чжао ГунЦюаню оставалось лишь поклониться и попросить разрешения покинуть собрание.

Когда он ушел далеко, только тогда Чжао ЧэнШу открыл один глаз. Он бессильно сел в кресло и протяжно вздохнул с облегчением.

 

После этого приблизительно десять дней у Чжао ЧэнШу из-за дела с военным походом в НаньХань, возглавляемого императором, не было времени, чтобы обращать внимание на Зал ШуйЮнь. Когда он надевал доспехи на тело и перегруппированные войска ждали отправки, евнух Цзи Энь в спешке прибыл доложить, что Цан Си отказывается от пищи. Чжао ЧэнШу и злился, и ничего не мог поделать. Прямо перед отъездом он повернул в Зал ШуйЮнь.

Однако другой человек еще не вошел во внутренний двор, как донесся густой аромат жареного мяса.

Чжао ЧэнШу схватил оробевшую служанку, стоящую на земле на коленях, и, придя в раздражение, сказал:

— В чем это дело?

Молодая служанка, допрашиваемая императором, дрожала от страха. Также слова не могла выговорить. Трясущаяся рука указала в сторону задней части сада с декоративными каменными горками. Чжао ЧэнШу посмотрел, следуя направлению, куда она указала, и обнаружил, что его хороший младший брат, к удивлению, поставил каркас печи во дворе. Огонь горел очень ярко. Аромат мяса на плите разносился во все стороны.

Чжао ГунЦюань как раз искусно посыпал кунжутом бараний окорок, который поджарился до смугло-желтого цвета. Рядом с ним еще было двое евнухов, которые держали в руках шелковые веера-опахала. Когда рассмотрел подробно, они вовсе не ради огня добавляли ветер, а вдоль направления ветра отгоняли дым от поджаренной бараньей ноги в сторону зала.

— Он объявил голодовку, у тебя еще имеется настроение есть тут жареное мясо?! — Чжао ЧэнШу отпустил ту служанку и широкими шагами подошел к Чжао ГунЦюаню.

Чжао ГунЦюань увидел, что пришел старший брат, и также не встал. Лишь поприветствовал, склонив голову³⁷:

³⁷ Похоже на «смиренно склонить голову», описывает чрезвычайное послушание.

— У чэня здесь со всех сторон слышатся песни чусцев³⁸, однако он все же в самом деле потрясающий, терпеливо переносит три дня. — Он в одной руке вертел металлический шампур, другой палочками для еды протыкал мясо так, что издавался звук шкворчания:

³⁸ Образно в значении «быть окружённым врагами со всех сторон».

— Чэнь может только насильственно вливать немного отвара лекарственных трав ему в рот. Другое он никогда не ест.

Чжао ЧэнШу беспомощно потыкал в кончик носа Чжао ГунЦюаня и сказал:

— Ты…

Чжао ГунЦюань достал из-за пояса короткий кинжал и срезал с бараньего окорока кусок мяса, как раз в жар³⁹. Обернул лепешкой из муки, которую хрустяще поджарили возле огня, схватил вымытые луковые ломтики, заодно наполнил и передал Чжао ЧэнШу. Аромат жареного мяса действительно соблазнял. Чжао ЧэнШу также не злился. Он поднял угол пао и сел рядом с Чжао ГунЦюанем, откусил большой кусок свернутой лепешки. В самом деле, лепешка снаружи поджаренная, внутри нежная. Баранина имела утонченный аромат и была приятной на вкус. Жар в самый раз.

³⁹ Имеется в виду окорок, который как следует поджарился. Степень готовности и текстура во рту весьма идеальная.

Он внезапно подумал о чем-то, сильно поднялось намерение играть, и он, повысив голос, сказал:

— Ай-я, этот таньян⁴⁰ упитанный, но не жирный, мясистый и нежный. Укусишь, и сочится сочным соком. Еще и соблазнительный молочный аромат. Нужно лишь немного поваренной соли, и может взять штурмом губы и язык!

⁴⁰ Таньян — порода овец, разводимая в Нинся и Ганьсу.

— Кха-кха-кха!.. — Чжао ГунЦюань не ожидал, что Чжао ЧэнШу будет так взаимодействовать, и резко вдохнул большой глоток дыма.

— А-Цюань, твой эффект «со всех сторон слышатся песни чусцев», кажется, так себе, — выкрикнул Чжао ЧэнШу. Не увидев, что в Зале ШуйЮнь имеется реакция, он почувствовал себя разочарованным. Взяв палочки, также начал протыкать ту баранью ногу. Сочные масло и жир непрерывно капали, падали в огонь от древесного угля и издавали треск.

— Чэнь ничего не может поделать. Однако он, должно быть, будет не долго упорствовать. — Чжао ГунЦюань сдержал игривое выражение и голосом, который лишь они, двое людей, могли услышать, сказал:

— Госпожа⁴¹ Лу и дитя найдены. Чэнь уже послал людей привести их во Дворец ЛоЯн.

⁴¹ Обычно имя девушки не известно посторонним, поэтому именуют по фамилии ее отца + «урожденная». Здесь будет Урожденная Лу.

Слова закончились, Чжао ГунЦюань отнял из рук Чжао ЧэнШу те бесчинствующие палочки и, подняв брови, сказал:

— Поскольку Ваше Величество пришли, снова пойдете уговаривать?

— Почему ты не идешь? Если обижать людей, то Нам необходимо делать выговор? — высмеял Чжао ЧэнШу. Он встал и несколько раз вытер руки о подол.

— Работы «обижать людей» чэнь также для Вашего Величества делает немало. — Чжао ГунЦюань потряс коротким кинжалом в руке:

— Чэнь три дня располагался с лотком жареного мяса. Обжора в доме без сомнения ненавидит чэня до мозга костей.

***

Ссылки на авторов:
Magical_爱慕子:
Lofter 
Weibo 
Miracle_牧:
Lofter
Weibo